энциклопедия/metallibrary.ru: Morbid Angel добавил: Голем
Думаю, мало найдется невежественных слушателей из металлической
публики, которые совершенно ничего не знают об этой легендарной группе,
создавшей, по сути, классический американский death, в их интерпретации
– в меру суровый, в меру мелодичный, плотный и виртуозный. Начинал же
"Больной Ангел" (или "Отвратительный", но предпочитаю первое слово, как
не столь топорно-прямолинейное, скорее, таинственно-смутное), как
известно большинству, с лихорадочных исканий в море trash'a и speed'a,
исканий весьма долгих (первый их опус вообще снят с "Reign In Blood"
Slayer, считающейся, кстати, предтечей death'a на американской сцене).
В то время, как музыканты-соотечественники команды, параллельно с ними
увлекшись темными сторонами бытия, напирали, прежде всего, на злобу и
агрессию и развивались медленно, или вообще завязли в чумовом
сатанинском угаре, "Больной Ангел" упорно преодолевал примитивизм
звучания и добивался совершенства, стараясь при этом и следить за
текстами песен, избегая дикости и излишней крови.
Мощь и четкость отличают американский death от вязких
английских образцов, давших начало doom'у второй волны; наличие
специфических "выворачивающих" моментов и определило название
"deathcore". Сухость и порой невнятность в сочетании со скоростью
уступили у "Больного Ангела" место тяжкому торжественному гнету; в
"Договоре" это хорошо заметно, например, в таких вещах, как "Rapture",
"Lions Den", "Blood On My Hands". "Шероховатость" присутствует в
большей степени в других композициях ("Pain Divine", "Vengeance Is
Mine"), но она всегда перетекает в утробную "мясистость", подкрепляемую
красивыми гитарными соло. А такая песня, как разудалая "Angel Of
Disease", сильно отдает power'ом и замечательно бодра. Завершает альбом
напыщенная "Nar Mattaru", посвященная некому Богу Пустоты.
Трудно все же определить, насколько голоса "Древних По Ту
Сторону" звучат в голове автора текстов песен "Больного Ангела"; по
крайней мере, то и дело мелькают, в других работах, диковинные и
зловещие имена канувших в Бездну порождений Хаоса, почерпнутые из
"Некрономикона". Вообще же, очевиден яркий и безоглядный пыл гривастых
флоридских парней Азагтота, Сандовала и Винсента; может быть, не столь
уж важна для их творчества изысканная концептуальность... И витиеватый
мелодизм в духе разных In Flames, чьи поклонники просто разбегутся при
первых же риффах "Больного Ангела". И поделом: знать надобно, откуда
что берется, и кто кому наследует! Ведь флоридцы – пионеры!
