Hammer Of The Gods ЧАСТЬ I

Музыканты дали 2 концерта в нью-йоркском “Maddison Square Garden” по приезду. На первом концерте в пятницу кондиционер отказал и большая аудитория превратилась в парную. В тот день, фаны буквально обезумели, услышав канонаду Бонзо и постоянные могучие аккорды Джимми в Рок-н-ролле. В одном концерте заключались Марди Грасс, Сатурналия и китайский Новый год. Никакой декорации и прочей ерунды не было. Просто была Лед Зеппелин, музыка и несколько пятен света. После трехчасового шоу, группа приступила к исполнению “Whole Lotta Love” и фаны начали карабкаться на сцену. Ричард Коул попытался выполнить свои неприятные обязанности, отправляя поклонников назад ударами каратэ. Все безуспешно. Просочившись на сцену, где играла группа, озверевшие фанаты стали танцевать, пока передняя часть подмостков не обрушилась под тяжестью юнцов. Люди откатились назад в оркестровую яму, за ними полетели мониторы. Группа была вынуждена покинуть сцену, и оставалась за кулисами до тех пор, пока не возникло уверенности в том, что 20000-я толпы не угомонилась. Цеппелины вернулись, сыграли “Lou, Lou” и “Long Tall Sally”, но уже без мониторов.

В Нью-Йорке музыканты шатались по рок-клубам и напивались. Они работали с Эдди Крамером в “Electric Lady”, делая монтаж песен типа “Houses of the Holy” – альбом с таким названием предполагалось выпустить впоследствии. Они давали прибыльные концерты в “Nasso Coliseum” на окраине Лонг-Айленда, куда юнцы приезжали за сотни миль, чтобы посмотреть на любимую команду. У спекулянтов билет даже на балкон стоил 200 долларов. 4-х часовое шоу завершилось “Boogie Mama” и “Peggy Sue”. Цеппелины сидели в костюмерной, а громадная автостоянка постепенно освобождалась от тысяч автомобилей. Молодежь нью-йоркских окраин путали машины и никак не могли разобраться после концерта. Знакомый английский журналист сообщил, что одна музыкальная газета только что назвала вялую Moody Blues лучшей английской группой в Америке. Роберт, помешивая мед в чае, даже вздрогнул от отвращения. «Это уже продолжается 4 года», - заключил Джонс.

Давая интервью, Роберт пожаловался на освещение Лед Зеппелин прессой, не отражавшего реальных взаимоотношений между группой и фанами на духовном уровне. Они обменивались энергией, что стало основой успеха Лед Зеппелин. «Это не просто музыкальный процесс», - сказал он журналисту, - «а гармония, которая уводит людей от земных проблем и возвышает чувства … мне нравится так думать. Ты как бы обретаешь ореол короля Артура. Чувствуешь, что могущество зависит от популярности, когда говорят: «Смотрите, а ведь струны играют сами»». И практически невозможно объяснить прессе волшебство телепатии и сопереживания между участниками Лед Зеппелин, но Роберт все же попытался: «Это не просто какое-то мелкое музыкальное шоу с размахиванием микрофоном, а нечто большее. Даже музыка, которую мы играли годами, каждый новый вечер звучала по-новому.» После Нью-Йорка были выступления в Сиракузах и других городах США перед возвращением на исходные позиции в Лос-Анджелес.

Музыканты заметили, что “Stairway” становится самой популярной песней в Америке (хотя соло Бонзо “Moby Dick” вызывало у зрителей наибольший восторг). Было что-то необычное в “Stairway To Heaven” – звонкая акустика, изображение божества, артиллерийский финал – все в совокупности задело сердца молодежи Америки. «Это было пришествием ислама в пустыню». Джимми обнаружил, что если бы он не зажимал струны верхней акустической 12-струнной гитары, играя на соло (то есть нижней), то они (струны) вибрировали бы в унисон с мелодиями, исполняемыми на 6-струнной, схожие с сочувственными, проникновенными обертонами ситар, добавляя свое к общему основному тону. Гастроли изменили роль Джона Пола Джонса в группе.

В прошлом – безликий басист, находившийся в тени и лишь дополнявший мелодию, в то время как Джимми и Роберт всегда находились под пристальным вниманием. Джонс был одаренным музыкантом. Однако он выбрал неприметную роль бас гитариста и его таланты оставались замаскированными долгое время. Но в последнюю поездку Джон буквально расцвел, играя на электрофоно, органе и меллотроне. Он вошел в группу на равных. «Мне не нравилось находиться в отдалении», - заявил он репортеру Ричи Йорку. «Я бы не хотел играть в тени, как это делает иногда Джимми. Любой артист – немного эксгибиционист … Знаю, что нужно делать вещи, в которых понимаешь толк. Если я басист, то я предпочитаю выдавать твердую бас-линию».

С триумфом дав концерты в Лос-Анджелесе, музыканты переехали в отель “Continental Hiatt House” на бульваре Сансет и стали заниматься обычными для них делами – репетициями (на одной записали дюжину мелодий Элвиса) и поездками в рок-клубы Голливуда типа “Rodneys English Disco” и “The Rainbow Bar”. Джимми везде появлялся с мисс Памелой и все шло своим чередом, пока он не связался с 14-летней фотомоделью по имени Лори Мэдокс.

Лори была хорошенькой девочкой, высокой и темноволосой, как и Джимми, с яркими чертами лица и огромными глазами. Она напоминала чем-то Бьянку Джаггер. Ее фотографию напечатали в журнале “Star”, а еще раньше она познакомилась с Б.П. Фаллоном, который тогда находился в Лос-Анджелесе с группой Silverhead. Фаллон сделал несколько фотографий Лори, которые он и предъявил Джимми, назвав девушку представительницей нового молодого поколения группи. Джимми был поражен. Бип дал Пейджу номер ее телефона. Гитарист позвонил девушке и сказал: «Привет. Говорит Джимми Пейдж. Я хотел бы встретиться.» Лори подумала, что ее разыгрывают и ответила: «Понятно, приятель» и повесила трубку. Однако Лори была заинтригована. По приезду Цеппелинов Лори и с подругами отправились в бассейн “Hiatt House”, находившемуся на крыше отеля. Ходили слухи, что мисс Памела поклялась выбить все дерьмо из девчонки, покусившейся на Пейджа.

“Тогда я была чуть ли не девственницей”, - говорит Лори. Я заявила ему: “Мистер Пейдж, я даже не хочу говорить с Вами, так как не хочу быть избитой”. Но Джимми ответил: “Дорогая, если ты будешь со мной – никто и пальцем тебя не тронет””. Пейдж преследовал ее по всему городу, наблюдал за ней в “Rodney”, бассейне и отеле. Затем оба отправились в люкс Роберта Планта освежиться. Она и другие новенькие группи – Сэйбл Стар, Линн провели здесь вечер, швыряя пустые бутылки из под шампанского в окно, стараясь попасть в большой рекламный стенд, прославлявший рок-н-ролл. Лори говорит, что Джимми никогда не предавался идиотскому шутовству, которым занимались в отеле Цеппелины.

Люди, жившие поблизости, переименовали отель в «Мятежный Дом на Материке». Джимми вел тихо, он всегда взвешивал поступки и слова. И скорее являлся посторонним наблюдателем оргий, чем участником. На следующий вечер Лори опять появилась в “Rodney” со своими подружками. Неожиданно возник Джимми с мисс Памелой. Лори направилась в гримерную. Джимми пошел за ней, начал обнимать и целовать девушку на глазах у всех. Она воскликнула: «Боже мой! Не делай этого. Прекрати, меня же убьют». Конечно, я любила его, но и побаивалась, с другой стороны. Мне было только 14, а ему много больше. Я не понимала, что это за личность, да и не могла этого понять по молодости лет. Мои подруги упрашивали меня держаться подальше от Пейджа.

Они утверждали, что Джимми наверняка высечет меня, как только мы останемся наедине». Девушка вышла из “Rodney” и направилась в “Rainbow Bar” – основное питейное заведение английских рок-звезд Лос-Анджелеса. Скоро здесь объявился и Джимми, но уже без Памелы. Он искал Лори и был полон решимости. Пейдж подослал к столику Ричарда Коула: «Джимми сказал мне, что будет с тобой – хочешь ты того или нет». Лори продолжила: «К сожалению, Джимми должен был покинуть “Rainbow” немедленно. Пейдж прыгнул в машину и укатил, сказав Коулу, что если тот потеряет меня из виду, то Ричарду будет очень плохо. Коул схватил меня, проговорив: «Ты поедешь со мной, бля. Я должен доставить тебя». Он запихнул меня на заднее сиденье лимузина, добавив: «Сиди тихо и заткнись». Я поинтересовалась – что собственно происходит. Но Ричард еще раз приказал заткнуться.

«И вот мы опять в “Riot House”. Коул доставил меня в апартаменты Лед Зеппелин, которая занимала целый этаж. Это же похищение! Я вошла в комнату, где тускло мерцали свечи. Поначалу, трудно было вообще что-либо разглядеть. Потом, я увидела Джимми, сидевшего на кресле в углу. На нем была шляпа, низко надвинутая на глаза, в руках Пейдж держал трость. Он походил на гангстера. Загадочно и причудливо. Он просто сидел, опершись тростью о пол. Великолепное зрелище. Вы можете поверить? Прямо детективная завязка. Похищенная девочка 14-ти лет. «Наконец, мы остались в одиночестве. Никто не бил меня и я перестала бояться. Мы выглянули в коридор и убедились, что там никого нет, а затем, отправились во вторую комнату. Момент, ставший началом нашего романа. Мы полюбили друг друга. С этого дня мы старались не разлучаться.

Он приезжал в город, останавливался в “Riot House” и высылал за мной машину. Затем бежал на концерты, вечером возвращался, чтобы опять находиться рядом со мной. Мы безумно, безумно влюбились. Фантастично и сказочно! «В то время, остальные музыканты еще были плохо настроены ко мне. Кто-то предупредил их, что если Джимми застанут с 14-летней девчонкой, то его непременно вышлют из страны. Уходя, Джимми постоянно запирал меня на ключ. Грант и Коул также убеждали меня закрываться изнутри. Они не позволяли мне никуда уходить, ведь я была такой малолеткой. В конце концов, отношения с другими участниками группы наладились. Джимми встретился с моей матерью. Однажды он позвонил и сказал: «Я думаю, Вы не обижаетесь, что я встречаюсь с вашей дочерью». Он был настоящим джентльменом. Мать знала, что Пейдж – респектабельный человек, имевший деньги. Да и что она могла сказать? Она знала, что я все равно буду этим заниматься, так уж лучше с ним. Это был настоящий роман. Он, вообще, самый романтичный человек в мире.

Такой хороший и благородный по-своему, немного женственный … чувствительный, даже сверхчувствительный. Приезжая в город, Пейдж всегда присылал за мной машину, а мне нравилось встречать его в аэропорту. Мы приезжали в отель и стремглав неслись в нашу комнату, садились на пол и плакали от счастья созерцания друг друга. Он делал мне подарки, например, скарабейное ожерелье для оберега от злых духов, а я подарила ему что-то вроде старинной музыкальной шкатулки! Прекрасно! Понимаете, это была действительно невинная, прекрасная и чистая любовь. Мы любили друг друга и больше ничего … «Вы, конечно, много слышали о том, что Джимми – демон или вампир. Я чувствовала его власть над собой. Трудно объяснить, но мне кажется, что он обладал определенной силой воздействия …

Всегда чувствовала, что нахожусь под влиянием Джимми. Честное слово. Иногда, мы занимались любовью, и, слава богу, могли делать это часами. Я чувствовала волшебство, головокружение, как бы перемещение в пространстве (хотя мы обходились и без наркотиков). Не покидало ощущение, что мы находились в космическом пространстве. Пейдж был самым замечательным любовником в мире – мощный, и вместе с тем мягкий и чувственный. Я просто уверена в том, что любая женщина, которой прикоснулась его рука, влюблялась в него … В первый год нашего знакомства, Джимми брал меня на все концерты. Иногда, они посвящали концерт мне! И если меня не было поблизости, он всегда звонил мне, где бы не находился. Особенно, во времена своей наивысшей славы с 73-го по 75-й год. Потом Пейдж стал самодовольным».

Турне завершилось в августе, пожав большие артистические и финансовые плоды. Но музыканты испытывали мрачное разочарование, так как пресса полностью проигнорировала группу. Как и предсказывали, Rolling Stones сумели утереть Цеппелинам нос. Знаменитости толкались у дверей костюмерной Стоунз. Энди Уорхолл снимал торжества на пленку, как Трумэн Капот с принцессой Ли Радзивилл упрямо сопровождал группу из города в город. Писатели типа Терри Сазерна писали серьезные “размышления” для респектабельных журналов. Между тем, Лед Зеппелин практически оставалась обойденной вниманием глупой и бесстыдной молодежной прессой. В то время как потрясающая и обаятельная жена-никарагуанка Мика Джаггера рассматривалась не меньше, чем султанша, Джимми Пейдж прятал свою малолетнюю пассию от закона. Это казалось возмутительным. Лед Зеппелин была круче Стоунз.

Цеппелины обошли последних по продаже пластинок и билетов, играли лучше и сильнее Роллингов, которые стали использовать странную и неуклюжую мелодию рожка. Стиви Вандер открывал концерты Стоунз, разогревая публику. Цеппелины же были один на один со своими молодыми безумными фанатами, изолированные от музыкального бизнеса и позабытые обществом. Лед Зеппелин и их окружение выступили против мира. И мир стал опасаться Лед Зеппелин. Журнал “The Rolling Stone” лишь едва коснулся гастролей группы тем летом. Музыканты пришли в ярость. «Всегда было так», - вспоминал Ричард Коул. «Они могут сказать – взгляните на Стоунз. И почему бы нам и вас не принять так же. Но они знают почему. Лед Зеппелин имеет совсем другой имидж и главную роль здесь играет мистика». Позже, Джимми скажет: «Кому интересно знать, что Лед Зеппелин побила рекорды посещаемости там-то и там-то, когда Мик Джаггер разъезжает везде с Трумэном Капоте?» И был ответ – никому.

В октябре 1972 года Цеппелины во второй раз отправились в Японию, дав 3-го октября в токийском зале “Budoko” блестящий концерт, начавшийся с “Black Dog” и закончившийся через три часа обработками мелодий Элвиса в “Whole Lotta Love”. В Осаке они импровизировали “Stand By Me”. Устав от Японии, группа вылетела в Гонконг на краткий отдых. «Мы хотели путешествовать», - говорит Ричард Коул. «Лед Зеппелин хотела играть везде. Вот мы и отправились в Гонконг, надеясь дать концерт и здесь». Однажды вечером, обычное веселье и игры были в разгаре. По словам Коула: «Мы хотели купить кока-колы и приобрели целую упаковку. Затем, поужинали. Наевшись до отвала, стали бросать соломинки в ящик. Неожиданно, обнаружили, что соломинки состояли из чистого героина. Мы не знали, что это такое, да и не помню, где я проснулся на следующее утро». На следующий день отправились в небольшое плаванье на лодке, принадлежавшей Эндрю Ю. Лодка оказалась с течью и было подозрение, что Лед Зеппелин вот-вот пойдет ко дну. Грант приказал Коулу плыть за помощью, но Ричард огрызнулся: «Пошел на хуй, пиздюк».

В конце месяца они играли в Монтре (Швейцария). Выступали в очень маленьком зале на 1500 мест в клубе “Pavillion”. Обслуживал концерт импресарио по имени Клод Нобс. Концерт закончился “Whole Lotta Love” – набором мелодий, включавшим музыку Карла Перкинса и такими хитами Элвиса, как “Heartbreak Hotel”. Официальная девушка Джимми – нелюдимая Шарлотта Мартин, приехала на концерты в Монтре. Она прославилась тем, что появилась в ресторане провинциального швейцарского городка, увешанная таким количеством бриллиантов, которого было достаточно для экипировки принцессы.

Джимми Пейдж

Цеппелины отказывались отдыхать. 10 ноября они объявили, что будут играть на британских островах в течение декабря и января 1973 года. 120000 билетов продали за один день. “Melody Maker” цитирует Джимми Пейджа: «Когда я узнал, то покорился судьбе». Гастроли (самые крупные из всех на родине) начались в Ньюкасле 30 ноября. Отношение к шоу, а также к тогдашнему стилю Дэвида Боуи (Гарри Глиттера) дает Рой Холлингсворт, писавший для “Melody Maker”: «Если вы хотите услышать настоящую рок-н-ролльную команду – отбросьте этих чертовски напомаженных глупцов и идите смотреть Лед Зеппелин». Гастроли начались в Шотландии (где Б.П. Фаллона у входа в зал избили билетные спекулянты) и на Уэльсе.

В Кардиффе группа остановилась в старинном отеле “Angel”, который Бонзо окрестил мусорным ящиком. 20-го декабря в “Briton Dome” во время исполнения на-бис Цеппелины играли веселые рождественские песенки. Гастроли прервались через двое суток из-за праздников. Заключительные шоу состоялись в похожем на пещеру “Alexander Palace” и “Elly Pelly” в северной части Лондона на Максвелл Хилл. После второго концерта Роберт сделал рождественский подарок сразу всему обслуживающему персоналу группы – одну бутылку виски … на всех. Итак, Джимми Пейдж оказался не единственным «свинцовым кошельком» группы.