Hammer Of The Gods II Часть

… Двое американцев приехали во Францию. Они хотели увидеть второй парижский концерт. Одному было за пятьдесят – человек в хорошем костюме и галстуке, а другому – слегка за двадцать. У этого волосы были даже длиннее, чем у Цеппелинов. Этими людьми оказались новые пресс-агенты из Нью-Йорка.

Старшего мужчину звали Ли Солтерс – известнейший в мире шоу-бизнеса Америки пресс-агент, в числе клиентов которого был Фрэнк Синатра. Имя молодого человека – Дэнни Голдберг, которому было всего 23 года. Он работал в “Billboard” и писал статьи для “Rolling Stone”. Сейчас он изучал искусство пиара у Солтерса, работая на фирму последнего. Питер Грант и Солтерс недавно стали деловыми партнерами.

К предстоящим в мае 1973 года гастролям Лед Зеппелин по США (было запланировано 33 концерта), Грант расширил свою уникальную философию (музыканты забирают все), порвав связи со старым агентством - нью-йоркским “Premier Talent”. Занимаясь самопродюсированием, Лед Зеппелин совместно с калифорнийской фирмой “Concerts West” и импрессарио Джерри Вентраубом (продюсировавшего всемогущего Элвиса), группа смогла бы заработать еще 10 % и даже больше дополнительно. Это был новейший очень наглый ход, поэтому скоро группа станет объектом ненависти посредников – агентов и импресарио, распоряжавшихся в концертной индустрии. Такая политика помешает Лед Зеппелин создать свой собственный лейбл в последствии.

По дороге в Париж, Солтерс спросил Дэнни о его отношении к Лед Зеппелин. Крутая ли это группа? Хорошая ли? Дэнни объяснил, что они очень популярны у своих поклонников, но сейчас им необходимо прихватить другую публику. Проблема заключается в отрицательном отношении прессы, которая считает музыкантов грубыми варварами. Даже "Rolling Stone”, освещая деятельность группы, считал Лед Зеппелин грубой и безвкусной, виновной в еще большем грехе – воровстве и переработке блюзов других музыкантов. «Каковы же намерения?», - поинтересовался Солтерс. Дэнни предложил, что во время гастролей Лед Зеппелин сделает несколько пожертвований какому-нибудь местному американскому музею блюза на юге страны. Этим вечером в Париже Лед Зеппелин открыла концерт яростным “Rock-n-Roll” и “Palais des Sport” взорвался сверхгромким хард-роком. После первой же песни Солтерс наклонился к Дэнни и сказал: «Ты возьмешься за это». Исполнение более мягкого акустического сета произвело на Солтерса впечатление. Джимми Пейдж действительно был хорошим музыкантом.

На следующий день журналисты впервые встретились с Питером Грантом в отеле “Geages V”. Солтерс, предпочитавший честный разговор с клиентами, объяснил, что у цеппелинов проблема с имиджем, а СМИ считают их за варваров. После представления группе Солтерса и Дэнни, Питер Грант обратился к первому: «Расскажите ребятам об имидже в Америке. Что это за слово? Что пресса думает о нас?» Солтерс попросил Дэнни Голдберга ответить на вопросы. Смущаясь, Дэнни ответил, что пресса считает их варварами. Музыканты рассмеялись, а Голдберг понял, что группа настроена благожелательно.

Роберт отвел молодого человека в сторону и сказал: «Слушай, ты должен понять, что находясь в Америке впервые, я был очень молод – мне только исполнилось 19 и я обезумел. Я встретил группи и ум зашел за разум. Я из захолустного мидлендского городка, а здесь эти девчонки с зовущими оголенными грудями». Конечно же, мы просто взбесились. Но те дни прошли. Мы стали взрослыми и превратились в удачливых бизнесменов. Я выкинул всю ерунду из своей головы». Дэнни отметил для себя малейшие штрихи разговора. Роберт объяснял: «Все чудовищно преувеличено. Когда мы начинали в 60-х, действительно было безумие. Но мы не знаем человека, который может в чем-то упрекнуть нас».

Джон Боннэм был также активен на этой встрече. Он был трезв и поразил Дэнни своими детскими чертами характера. «Ты должен как-то связаться с людьми, которые ничего не знают о нас. Чем не идея?» И сам ответил на поставленный вопрос: «Слава богу, ты здесь. Мы крупнейшая и лучшая группа, но … никто не знает об этом. Что-то тут надо делать». Джон Пол Джонс сидел бесстрастно во время разговора, казался угрюмым и язвительным. Джимми тоже молчал, лишь однажды сказал несколько горьких слов о “Rolling Stone”. «Он был великолепен: ресницы и строгое лицо. Это такая звезда. Казалось, что от него исходил холод». Дэнни предложил музыкантам сделать взносы в музей блюза … Идея, похоже, пришлась по душе. Договорились, что Дэнни будет освещать 9-е американское турне Лед Зеппелин, которое должно начаться на следующий месяц в Атланте.

Американское турне 1973 года стало крупнейшей компанией Лед Зеппелин за всю историю. Оно охватывало 33 города и продолжалось с мая по июль с небольшим перерывом в середине. Только гастроли должны принести группе 4,5 миллионов долларов как минимум. В начале мая лондонская “Financial Times” высмеяла амбиции Питера Гранта, который собирался отхватить 30 миллионов в этом году. Был продуман и стиль проведения гастролей. Аэрофобия преследовала Джимми. Он заявил журналисту, что ему надо сильно напиться, чтобы войти в самолет. В прошлом, Грант нанимал небольшой частный самолет для коротких перелетов из города в город, но Джимми это не понравилось.

На этот раз Грант арендовал “The Starship” – авиалайнер «Боинг 720», владельцем которого был продюсер телешоу “Monkees”. “The Starship” был переделан в роскошный самолет на 40 посадочных мест, напоминая своим интерьером отель Лас-Вегаса с большим баром, видео, плюшевыми креслами, спальнями с фальшивыми каминами и душевыми. Короче, все удобства налицо. Здесь находился даже настоящий камин. Аренда самолета стоила баснословно дорого, Лед Зеппелин не торговалась. Музыканты могли жить в одном городе, ежедневно отправляться на концерты в близлежащие города на самолете или машинах, а вечером возвращаться в знакомый отель, а не скакать из одного места в другое. В группе произошли очень важные изменения.

Подготовка концертов изменилась из-за клавишных инструментов Джонса, а “No Quarter” сопровождалась спецэффектами: использовали сухой лед для имитации клубящегося тумана. Ранее Лед Зеппелин эффекты не использовала, только музыка и музыканты. Теперь же они наняли техасскую компанию “Showco” для обеспечения световых эффектов и световых шаров над сценой, огромных отражателей у барабанной установки, пушек и дымовых бомб для ошеломления публики в финале. Наняли целую бригаду из 30 человек для управления этим эффектным процессом и осуществлением контроля за звуком. В дополнение к сказанному, у каждого музыканта имелся собственный роуди. Рэй Томас работал на Джимми, настраивая различные гитары для каждой новой песни. Бенджи Лефевр координировал искусственные вокальные эффекты для Роберта. Брайан Конлифф, работавший еще для Yardbirds, теперь обслуживал Джона Пола Джонса. Роуди Мик Хинтон – добросердечный кокни, следил за барабанами Бонзо.

В свое время он трудился у Джинджера Бейкера, а теперь служил Бонзо в качестве камердинера и конспиратора. Эти джентльмены отвечали также за размещение своего начальства в люксах отелей, они создавали уют, что и было указано в их договорах о найме. У Джимми всегда должны быть цветы и фрукты, бутылки с газированной водой и электрический чайник. Шторы должны быть опущены, а свечи зажжены. Обязательными атрибутами являлись холодное шампанское, прохладный апельсиновый сок и стереоприемник в спальне, настроенный на FM станцию, в каком бы городе и отеле Пейдж не находился. Роберту требовалось то же самое плюс запас чая “Earl Grey”, меда и лимонов. Бонзо нуждался в овчинном пледе. Джонсу было необходимо, по возможности, иметь в номере пианино.

Roy Harper

В ближайшее окружение вошел и английский менестрель Рой Харпер, который открывал некоторые очень крупные концерты Лед Зеппелин. Харпер был опытным, самобытным гитаристом, поэтом, которому не давала покоя мысль о древних кельтах. Он исполнял свои песни тонким, пронзительным голосом. Роя обожали Джимми и Роберт, и постоянно находился поблизости. Джимми даже записался на двух фолк-альбомах Харпера "Life Mask” и “Stormcock”. В глазах Планта и Пейджа, Харпер олицетворял невинность, чувственность, страсть и идеализм – то, что они сами принесли в жертву Маммону – богу денег. Им казалось, что Рой – английский поэт-лирик, поэтому даже обычно невменяемый персонал обращался с ним крайне учтиво. «Лично я никогда не выходил из терпения, общаясь с Роем Харпером», - говорит Ричард Коул. «Чтоб мне ебнуться, если я знал, почему они его так любят. Мне Харпер казался чиреем на нашей общей жопе». Харпер постоянно многозначительно подмаргивал и цитировал Боба Дилана. Он считался тяжелым человеком у обслуживающего персонала группы.

Перед отъездом в Америку обсуждали проект фильма о гастролях группы. Документалисты отсняли кое-какой материал еще в 1970 году, но фильм так и не был выпущен. Музыканты познакомились с режиссером Джо Массо (знакомым Шарлотты – любовницы Джимми). Джо работал в компании “Zachariah”, занимавшейся созданием крутых фильмов о рок-музыке. Режиссер пожелал создать полнометражный фильм о гастролях Лед Зеппелин. Массо видел их триумфальное шоу в Бассе несколько лет назад и теперь предложил отснять что-то вроде документальной драмы с использованием кусков концертов с добавлением собственной фантазии. Но Грант отверг эту идею как чересчур дорогую. Да и не хватало времени на такие затеи. Очень скоро Питер изменит свое мнение.

Лед Зеппелин приземлилась в Майами за несколько дней до первого концерта в Атланте. “Houses of the Holy” потеснила пластинку Элвиса “Aloha from Hawaii via Satellite” и стала альбомом № 1 в Америке. Этот факт не помешал прессе с новой силой обрушиться на альбом. Журнал “Rolling Stone” назвал его «очередным допингом» и «косным полковником Блимпом». Вся остальные с готовностью продолжили осмеяние, выражая презрение таким образом. Дэнни Голдберг, прозванный музыкантами Золотистым Лютиком за длинные волосы, написал историю и напечатал ее в “Rolling Stone”. Красной строкой здесь было заявление Джимми - «мы находимся в долгу перед американскими блюз-музыкантами, которые вдохновили нашу музыку». Музей блюза был невелик и сразу клюнул, заявив о своей нужде, поддержав тем самым газетную кампанию Лед Зеппелин.

Группа остановилась в майамском “Doral Hotel”. Там же проживала Мэгги Белл и Bee Gees. Претерпели изменения и одеяния Джимми. Теперь он одевался в черный костюм, украшенный полумесяцами и серебряными звездами. С тех пор, как среди клиентов Солтерса появился журнал “Playboy”, Дэнни Голдберг приехал узнать, не сможет ли он быть чем-нибудь полезным Лед Зеппелин. Однако пришлось признать, что из этой затеи вряд ли что-то выйдет. Музыканты, особенно Роберт и Бонзо нервничали и даже паниковали. Роберт заявил Дэнни, что такая огульная критика альбома разоряет группу. Более того, музыканты опасаются, что группа может развалиться. Но опасения оказались напрасными, когда 4-го мая состоялся первый концерт в Атланте на стадионе “Braves”. Было продано 49000 билетов, побив местный рекорд, установленный групой Three Dog’s Night. Из окон своих люксов музыканты могли видеть огромные массы тинейджеров, заполнявших постепенно стадион.

Джонс высунулся в окно и закричал: «Давай ребята, несите нам свои денежки!» Простодушный и доверчивый Плант обиделся, услышав такие слова. «Джонси!», - воскликнул он. «Как можно быть таким циничным! Ведь они наши люди!» Позже, уже во время концерта, Питер Грант отвел Дэнни Голдберга на верхний ярус стадиона и показал ему вид сверху. Ряды зрителей напоминали растревоженный муравейник. Затем, Грант указал на людей, стоявших в проходах и равнодушно взиравших на Лед Зеппелин. «Это», - сказал Грант, указывая на проезжавшие мимо машины, - «те самые люди, которых нужно завоевать».

Следующим вечером на концерте группы в Тампе (Флорида) присутствовало 56000 зрителей. Был побит рекорд Битлз 8-летней давности. За концерт получили 309000 долларов (Битлз, выступая перед 55000 зрителей на стадионе “Shea” в 1965 году, заработала 301000 долларов). Дэнни Голдберг моментально передал эту информацию по телеграфу. Весть была разнесена по американским газетам. На следующий день Голдбергу позвонил разгневанный Стив Вейс – адвокат из Нью-Йорка. «Где ты раздобыл эти сведения?» – жестко спросил он. Дэнни объяснил, что он просто помножил стоимость билета на количество присутствующих. Эти данные – единственное, что хоть немного имеет вес для прессы. «Лед Зеппелин никогда не публикует таких вещей», - парировал Вейс. «Никогда больше не публикуй сведений о финансовых успехах Зеппелин». Через несколько дней Питер Грант вызвал Дэнни в свой люкс. Дэнни ожидал, а Питер запихивал огромную порцию кокаина в гигантский нос. Затем, Грант заговорил: «Здорово, если бы пресса получила материалы о том, как Зеппелин уломала Атланту – крупнейшее событие со времен написания «Унесенных ветром». Дэнни уставился на Питера Гранта и пробормотал: «Да, кто-то должен об этом рассказать.

Вы хотите, чтобы этим занялся я?» Грант бросил сердитый взгляд на молодого человека, будто он разговаривал с тупицей. «Нет, я не хочу сказать это. Я просто думаю, что об этом было бы неплохо заявить прессе». Неуверенный еще, был ли это момент решения или глубоко затаенного желания, Дэнни отбросил предосторожности и разослал информацию. Две ведущих нью-йоркских рок-журналистки – Лилиан Роксон и Лайза Робинсон, подхватили слова Гранта. Питер остался доволен. А когда Дэнни увидел Лед Зеппелин на обложке журнала “Atlanta Constitution” и узнал, что их приезд и концерты освещаются через телеграфное агентство, а информация передается в Нью-Йорк, то задрожал от гордости и восторга. Лишь британская пресса до сих пор сомневалась, но ведь именно она больше всех пинала и оскорбляла группу в прошлом. После появления хвалебной статьи в “Financial Times”, Роберт в восторге схватил Дэнни за плечи и с чувством произнес: «Наконец-то, отец поверит в мою удачу. Сколько себя помню, он всегда читает эту газету. Он поймет, что я занимаюсь дельными вещами и хорошо, что я не стал безвестным бухгалтером».

Когда лондонская “Daily Express” перепечатала стенограмму статистических выкладок Дэнни (пресса, в общем, и не знала, что именно писать об этих неотесанных музыкантах) под заголовком «Верь или не верь – они круче Битлз», судьба Дэнни-публициста была решена. По сути он был принят в тесный цеппелиновский круг. С тех пор, как журналист стал ходить на большинство концертов, группа пришла к выводу, что Дэнни верит в них. Он стал поверенным многих интимных подробностей. Бонзо, резвясь, хватал его за промежность и спрашивал: «Ну как дела, Голова?» Джимми подшучивал, а иногда и сам выходил на серьезный разговор. Даже Джонс говорил при нем о своих срывах. Первоначально Дэнни составило большого труда убедить журналистов даже прийти на концерт Лед Зеппелин.

Наконец, он убедил Лайзу Робинсон – нью-йоркского корреспондента британской музыкальной газеты “Disc” посетить шоу (поначалу она даже боялась). Но музыканты были обаятельны, и Лайза написала статью с комплиментами группе в "Disc”, из которой друзья Цеппелинов и их семьи смогли узнать о завоевании Америки. Лайзу впечатлил концерт Лед Зеппелин и в Санкт-Петербурге. Информация немедленно отправилась в журналы “Hit Parader” и “Creem”. Журналистка захотела также получить кое-какую безобидную информацию о музыкантах: долгой монашеской жизни без семьи и жен. Конечно, это никого не могло одурачить и, особенно, жен музыкантов.

В первой части турне группе необходимо было дать концерты в 18 городах, поэтому музыканты от всей души полюбили комфорт и удобства “The Starship”. Больше не было нужды ожидать в аэропортах, отбиваясь от восторженных провинциалов. Теперь автомобили подкатывали прямо к ожидающему самолету в тихом месте аэропорта. К их услугам горячая пища, выпивка же лилась просто рекой. Постоянно подавали пиво. «Какой-то охуенный летающий дворец джинна», - говорит Коул. На обратном пути, Джон обычно играл на органе, а вся группа распевала старинные песни. В Новом Орлеане они остановились в знаменитом отеле “Royal Orleans”, заполненном эмоциональным франкоговорящим населением.

Роберт сидел на площадке обсерватории, любуясь Миссисипи, одетый в узкие красные плавки. Вечером Ричард повел группу в бар гомосексуалистов. В баре один «голубой» подсел к Роберту и щедро его одарил, отдав серебряный и бирюзовый браслеты. Другой приклеился к Джонсу, который взял его в отель, лишь в последствии осознав, что это был мужчина. Поздно ночью Питеру Гранту позвонил менеджер “Royal Orleans”, сообщив: «С мистером Джонсом и его другом все в порядке». Грант вызвал Ричарда Коула, приказав ему прояснить ситуацию. Коул отправился в номер Джонса и увидел, что дверь снята с петель. Джонс и его новый приятель(ница) по имени Стефания курили опиум, а накурившись – уснули. От уголька загорелась кровать. Пожарники, высадившие дверь, обнаружили Джонса и Стефанию без сознания, «с ЕЕ! членом, торчащим из ширинки». Коул доложил обо всем Гранту. Все долго и безжалостно дразнили Джонса за его «пассию».

«Ничего там не происходило», - говорит Коул о визите Лед Зеппелин в гей-клубы. «Просто хотелось побывать и там. Всем известно, что у геев более полноценная сексуальная жизнь, чем у простых людей. Они тебя не беспокоят и не надоедают. Они и не ведали ни хуя, кто такие Лед Зеппелин и у них в кабаках всегда хорошая музыка. Переезжая с место на место – одним дай то, другим – это. Когда группа дает концерт, музыканты выкладываются. Все участники истощаются. Хочется побыть одному. Я не хочу, чтобы приходили к Джимми, потому что потом мне надо выкидывать этих людей, или вежливо просить их уйти. А иногда они не желают уходить и я бью их мыском ботинка по челюсти … Ну … и кто-то их уносит».

После концерта в новоорлеанском “Municipal Auditorium”, группа отправилась в “Gateway” на пересечении улиц Бурбона и Ибервиля, чтобы повидать Фрэнки Форда. Роберт Плант, одетый в сверкающую серебристую рубашку, расстегнутой на груди, попросил Форда исполнить песню “Sea Cruise” – хит 50-х. Затем все отправились в клуб под названием “Deja Vu”, чей владелец попросил музыкантов приложить их ладони к свежей штукатурке. «Почему же ты не просишь приложить хуи?», - спросил Грант. Отпечаток ладони Роберта не удался. Из Нового Орлеана группа отправилась в другие города Юга – Джексонвилл, Тускалузу, Сент-Луис и Мобиль. Лайза Робинсон сообщала: «Не было никакого обмана – подыгрывания, пауз, антрактов, никаких вводных принудительных вступлений, обуви на платформе, шоу танцующих девчонок, звездных кораблей, бижутерии и прочего дерьма. Просто – четверка ребят и 2,5 часа непрерывной музыки …»

Роберт объяснил свою философию Лайзе: «Мне нравится думать, что уходя, люди понимают, что мы напористы. Обычно мы делаем вещи, которые умеем делать … Всего выше мы ставим доброту. И это не власть, революция – поднимите ваши кулаки. Мне нравится, когда они уходят как после общения с хорошей телкой – удовлетворенные и опустошенные … Иногда я смотрю в зал и мне хочется трахнуть весь первый ряд». Перед отъездом из нового Орлеана Ахмет Эстерган устроил банкет в студии “Jazz City”. В меню присутствовала и духовная пища. Развлекали Crescent City’s, в составе которой были такие мастера ритм-н-блюза как Эрни К. До, Профессор Лонгхэйр, Снукс Иглин и Вилли Ти. Выступали группы Meters, Olympic Brass Band и Wild Magnolias. Джон Пол Джонс играл на органе, а стриптизер изображал дикую любовь на столе. Из толпы Джимми и Роберт с благоговением наблюдали, как старшее поколение рок-н-ролла выдавало свою продукцию.

Гастрольный тур наконец-то добрался до любимой музыкантами Калифорнии, а репертуар и коллективная цеппелиновская импровизация становилась более страстной и дикой. Только Rock-n-Roll, открывавший концерт, исполнялся каждый день одинаково. Концерт теперь традиционно завершался вспышками тысяч огней и подсветок, которые выглядели как искрящаяся галактика перспектив группы. Шоу в Далласе и Форте Уорт завершились, и Джимми остался доволен, узнав, что троица богатых техасских группи наняла самолет и последовали за группой.

В Лос-Анжелесе Джимми порезав правую руку о забор в аэропорту. С 30 мая концерты отменили на несколько дней. Однако уже на следующий день 31 мая, концерт состоялся в «Форуме». Накануне пришлось весь день продержать опухшую руку в воде со льдом. «Добрый вечер», - сказал Роберт публике после обычной цеппелиновской бомбардировки. «Сегодня день рождения Бонзо. Я встретил его … я знаю его около 15 лет и он был ублюдком всю свою жизнь». Затем, группа стала исполнять “Misty Mountain Hop”, “The Song Remains The Same” и “The Rain Song”. Заслыша медленную секцию меллотрона беспокойные фанаты стали требовать буги. “Dazed and Confused” теперь продолжалась почти полчаса, включая даже элементы эксцентричного фанка. Сначала шла обычная гитара и тихая фолк-прелюдия перед исполнением Робертом “San-Francisco” (« … будь уверен – она носит цветы в волосах …») перед обязательной игрой смычком на гитаре.

К невообразимым трелям Джимми присоединяется Роберт со своими стонами оргазма – “Push! Push! Push!”. Бонзо убийственно лупил по своим барабанам. Но уже после “No Quarter” Роберт объявил о больном пальце Джимми и это почему-то вызвало аплодисменты. «А вот песня о вас», - сказал Роберт и музыканты приступили к глухой мелодии “The Ocean”. Затем Роберт исполнил в одиночку “Happy Birthday” в честь Бонзо. И наконец – “Whole Lotta Love” – только два припева и сразу … средняя секция, которая в тот вечер представляла собой обработку мелодии Джеймса Брауна, переходившую в завывающую и хриплую тераминовую, грозную аранжировку. Неистово жестикулируя руками, темноволосый Пейдж всей своей позой напоминал демона, извлекая грозные, сиренообразные звуки из маленького черного ящика. После концерта группа отправилась отмечать день рождения Бонзо в “Laurel Canyon”, принадлежавший местной радиостанции. На вечере присутствовали Джордж Харрисон с женой.

Харрисон внимательно наблюдал за концертом Лед Зеппелин в Южной Калифорнии. Однажды вечером он поинтересовался у роуди: «Кто выйдет первым?» Ему объяснили, что никакой вводной части не будет. Он спросил – будет ли антракт. И опять отрицательный ответ. «Ебена мать», - воскликнул Харрисон в удивлении. «Когда Битлз гастролировали, мы бывали на сцене всего 25 минут, а через 15 минут после шоу уже уезжали». Если приезжал кто-нибудь из Битлз, Цеппелины всегда испытывали трепет. Они были из того первого золотого поколения английских рок-героев, которые всегда стремились к не только к славе, но и должному почитанию.

Лишь Бонзо собрался разрезать огромный торт, как абсолютно пьяный Джордж Харрисон оторвал верхний слой торта, запустив им в барабанщика. Последний моментально превратился в «Зверя». Он схватил остатки торта и запустил им в Харрисона, который попытался увернуться. Но Бонзо сгреб в охапку Джорджа с женой и столкнул парочку в бассейн. За ними последовали остальные участники группы за исключением Гранта. Питер оказался слишком большим и сильным. Джимми вяло протестовал, говоря, что не умеет плавать. И ему позволили самому войти в воду: он был одет в великолепный белый костюм с эмблемой Zoso на лацканах.