Hammer Of The Gods II

Грант решил, что Коул слишком опустился, чтобы выполнять свои обязанности и на его место взяли Рекса Кинга. Вне себя от гнева, Коул стал произносить угрозы в адрес детей Гранта и они дошли до ушей Питера. Грант не мог простить такого, и Ричард был немедленно уволен. Оставшись без работы, Ричард со своей подругой вылетел в Италию, чтобы приобрести героин. Они остановились в римском отеле “Excelsior”. На рассвете сотрудники полиции из отдела по борьбе с терроризмом неожиданно ворвались в номер Коула. Они конфисковали два ножа с выкидными лезвиями, 3 шприца, ложку, лимон и 8 унций кокаина. Ричард признался, что все это принадлежало ему. Коула обвинили в терроризме и отправили под большой охраной в тюрьму “Regina Coeli” неподалеку от Рима, где он проторчал целых John Paul Johnes полгода.

John Paul Johnes

17-го июня в дортмундском зале “Westfalenhalle” открывались первые гастроли Лед Зеппелин с момента смерти сына Роберта Планта. Турне было лишено помпезности – отсутствовал видеоэкран, стало меньше дополнительных эффектов. Джимми появился на сцене – болезненный, худой и хрупкий, в накрахмаленном костюме и панковском кожаном галстуке. Играл он в необычной для себя манере, как бы экономя силы. Джон Пол Джонс носил короткую стрижку, волосы он зачесывал назад и был бесспорным лидером группы, играя на электроклавишных инструментах и органе в дополнение к пианино и бас гитаре. Бонзо отрастил длинную бороду и если чувствовал себя хорошо, то играл великолепно

. Роберт Плант был подавлен, по сравнению с живостью прошлых лет, но он все равно много танцевал и двигался, демонстрируя разнообразные позы. Плант был одет в шелковую майку, джинсы и теннисные туфли. Репертуар опять претерпел некоторые изменения: сейчас шоу начиналось с “Train Kept A-Rollin’”, причем в исполнении, приближенном к версии старых Yardbirds, чего раньше никогда не было. Затем следовали “Nobody’s Fault But Mine” и великолепная “In The Evening” без скрипичного вступления. “The Rain Song” представляла Цеппелинов периода расцвета, за которой следовали новые “Hot Dog” и “All My Love”. “Trampled Underfoot” – опустошительный хард-рок, слегка смягчаемый “Since I’ve Been Loving You”: отчаянный крик Роберта о потерях, полный эмоций. Белый свет и дым заполняют сцену во время исполнения “Achilles Last Stand”. После соло в “White Summer” (тщательно выполненном как-то на испанский манер, нежели в индийском ключе) группа приступила к “Kashmir”. Концерт завершился “Stairway To Heaven” – универсальным гимном тинэйджеров. В зависимости от публики на «бис» исполнялись “Rock and Roll”, “Communication Breakdown” или “Whole Lotta Love”.

Концерты были какими-то странными, беспорядочными и проходили в городах Колог, Брюсселе и Роттердаме. Иногда Джимми появлялся на сцене «потрепанным, небритым, всклокоченным» по словам одного журналиста, освещавшего гастроли. На других концертах он прыгал, экстравагантно передвигался по сцене, особенно в заключительной части песен и даже разговаривал со зрителями. И что совсем уж необычно Пейдж объявлял названия песен своеобразным гундосым голосом. Раньше этого никогда не случалось.

За кулисами царило некоторое уныние. Без Коула, стимулировавшего Лед Зеппелин, обычные безобразия почти не происходили. Всем музыкантам перевалило за 30. Удачливые британские бизнесмены продавали длинные волосы и прогрессивный рок европейский молодежи американским солдатам, заполнившим 10-ти тысячные залы Франкфурта и Мангейма, державших плакаты с надписью – «Ядерную бомбу на Иран». 27 июня в Нюрнберге Джон Боннэм упал со своего стула после третьей песни. Официальное объяснение – переутомление. Через несколько дней во Франкфурте он подошел к краю сцены во время исполнения “White Summer” для того, чтобы обнять только прибывшего Ахмета Эстергана. Толпы были такими буйными и неуправляемыми в этом городе, что Джимми даже прекратил играть, подошел к микрофону и принялся упрашивать: «Пожалуйста, дайте возможность доиграть!» Из-за шума, Цеппелины даже не слышали своей музыки.

Джимми курил сигарету за сигаретой. Он заявил, что просто хочет играть и играть в своей группе, никогда не останавливаясь. За кулисами Пейдж казался более тревожным и менее замкнутым, чем раньше. Однажды вечером в баре мангеймской гостиницы, где остановились музыканты, появился Джимми, что было крайне редко после концертов. Он немного выпил, поговорил с фанатами, среди которых присутствовал редактор и издатель журнала для фанов о Лед Зеппелин по кличке Скупой, Но Бедный. Издатель попросил автограф. Джимми вытащил ручку и написал: «Скупым, но бедным читателям с благодарностью за поддержку. Надеюсь, что мы будем всегда оправдывать ваши ожидания. Джимми Пейдж из Лед Зеппелин.» Последние гастроли Лед Зеппелин завершились 7-го июля 1980 года в Берлине, после того, как Пейдж отменил ряд концертов во Франции. Бонзо попросили прокомментировать этот шаг. Он ответил: «Каждый из нас крайне недоволен ходом этих гастролей».

Менее чем через 2 месяца Лед Зеппелин приступила к репетициям надвигавшихся гастролей по Америке. Музыканты собрались в новом доме Джимми в Виндзоре: в прошлом, огромной мельнице на берегу Темзы, окруженной высокой каменной стеной. Это жилище Пейдж приобрел у актера Майкла Кейна почти за миллион фунтов. Дом отвечал двум главным критериям Пейджа: он находился рядом с водой, имел помещение для репетиций и студию, где можно было разместить все необходимые для того приспособления. Здесь 24 сентября 1980 года в Виндзоре на улице Old Mill Lane, Цеппелины собрались в последний раз.

Надежды на полное восстановление группы были очень велики. Неделей раньше Джимми заявил журналисту: «Чувствую, что предстоит большая работа, и наша группа будет процветать". К тому времени Бонзо прекратил употреблять героин, но очень много пил, а также принимал наркотик под названием “Motival”, уменьшавшего раздраженность и поднимавшего настроение. Друг Боннэма позже сказал, что Бонзо выглядел очень обеспокоенным по поводу поездки в Америку, потому что последнее турне Цеппелинов было просто ужасным, да и судебное разбирательство висело над Джоном.

Рекс Кинг вез Бонзо на машине в то утро. Он хотел доставить Боннэма домой на “Old Hyde Farm”, но барабанщик настоял на своем и они перед репетицией отправились в паб. В пивной Бонзо выпил около 350 грамм водки с апельсиновым соком и съел пару ломтей ветчины. Во время репетиции в беркширской студии он продолжил пить водку. Играть стало невозможно. Джон Боннэм никогда не опаздывал на работу. За все 12 лет работы в Лед Зеппелин он никогда не пропустил концерт, был всегда аккуратен, вовремя являлся на репетиции, где работал с полной отдачей.

Позже Бонзо продолжил пьянку на встрече группы в виндзорском доме Джимми. Он опорожнил 2 или 3 бокала виски еще до полуночи, прежде чем его уложили на софу. Помощник Джимми Рик Хоббз видел такое и раньше. Он почти дотащил Бонзо до спальни и посадил на кровать, обложив со всех сторон подушками. Затем выключил свет.

На следующий день в полдень Бонзо не объявился. Бенджи Лефевр, работавший на Роберта, отправился будить барабанщика. Но лицо последнего было синего цвета и напоминало маску мертвеца. Пульс не прощупывался. Вызвали скорую помощь, но еще до ее приезда стало ясно, что Джон Хенри Боннэм скончался ближе к утру. Ему было 31 год.

После получения такой убийственной новости, Цеппелины и их окружение разъехались. Роберт отправился на север к Пэт и детям Боннэма. Джонс поехал домой, а Джимми остался в Виндзоре. Смерть Бонзо вызвала международный отклик. Скоро, небольшая толпа фанов устроила молчаливое ночное дежурство у стены дома Джимми. И сразу же стали распространяться проклятые слухи. Журнал фанов утверждал, что густой дым валил из дома Джимми на следующий день после смерти Бонзо. Гитарист пришел в неописуемую ярость, услыхав такие байки.

Болтали также, что Джимми заказал большое количество пленки и записал какую-то вещь в память Бонзо. Всплыла старая «утка» о существовании “Black Album” Лед Зеппелин. Этот слух касался записи альбома: смерть – блаженство. Один немецкий журналист утверждал, что тексты песен переведены им из древних швабов. Через 2 дня после смерти Бонзо лондонская газета “Evening News” напечатала статью «Загадка «Черной Магии» Лед Зеппелин». Ссылаясь на известный источник, писали: «Звучит дико, но Роберт Плант и все окружение группы утверждают, что занятия черной магией Пейджа, привели Бонзо к смерти, а также к другим трагедиям в группе … Думаю, что трое оставшихся музыкантов побаиваются грядущих событий».

День памяти Бонзо состоялся через 2 недели 10-го октября в церкви “Rushock”, неподалеку от фермы Боннэма. Тело барабанщика кремировали почти сразу после смерти. Присутствовала служба безопасности, но только 8 местных юнцов стояли под моросящим дождем на похоронах. Маленькая церковь была набита и несколько местных жителей стояли поодаль, не в состоянии попасть вовнутрь. Местные музыканты из Electric Light Orchestra и Wings находились около Пэт Боннэм и ее детей – Джейсона и Зо.

John Bonham

Следователь сделал запрос и патологоанатом доложил, что Джон Боннэм скончался от передозировки алкоголя, выпив 40 порций водки за 12 часов (1 литр 200 граммов примерно), а затем захлебнулся собственной рвотой во время сна. Джимми засвидетельствовал, что Бонзо был сильно навеселе уже к моменту приезда на репетицию. Он добавил, что трудно сказать, сколько именно выпил Бонзо, так как он пил все время. Рекс Кинг, Рик Хоббз и Бенджи Лефевр также дали свои показания. После этого следователь из Восточного Беркшира вместе с полицией произвели обыск в доме Джимми Пейджа, но не нашли ничего подозрительного. И следователь дал заключение о смерти – «несчастный случай – непреднамеренное самоубийство». В римской тюрьме “Regina Coeli” один заключенный подошел к Ричарду Коулу и сообщил: «Умер один из твоей группы». «Бедный Пейджи», - подумал Коул, решив, что этим несчастным был Джимми.

Но главный вдохновитель был жив, а его подмастерье нет. Были статьи в прессе о том, что трое уцелевших члена группы решают вопрос – распадаться или нет. Согласно слухам, именитые английские барабанщики – Кози Пауэлл, Карл Палмер, Энсли Дунбар решают: а не заменить ли им Боннэма из Лед Зеппелин. Джимми не видел смысла продолжать с кем-то другим. Полностью устраивал только Джон Боннэм. К другим не лежала душа. 4-го декабря 1980 года, когда зимние дни стали еще более короткими, Лед Зеппелин опубликовала следующее, как всегда туманное заявление в прессе: «Потеря нашего дорого друга и глубокое чувство гармонии между нами и нашим менеджером, заставило нас прийти к выводу, что мы не думаем оставаться такими же, какими были раньше».