БИОГРАФИЯ Джон Пол Джонс

- LED ZEPPELIN

Стас Мирон, ведущий страничек о LZ

Родился Джон Болдуин 3 января 1946 года в Сидкапе, Кент, Англия. Басист Джонс, поддержанный певцом Крисом Вейном, присоединился к Tony Meehan Combo в 1963 году. В следующем году он записал свой сингл, A Foggy Day In Vietnam (Туманный День Во Вьетнаме), который был написан в компании с Лугом Эндрю Олдхэмом и Майком Леандером. Джонс впоследствии возобновил рабочие отношения с ними, аранжируя оркестровую коллекцию Олдхама для Mighty Avengers and Del Shannon (Могущественные Мстители и Del Shannon), перед тем как он помог Rolling Stones в течение сессий для их THEIR SATANIC MAJESTIES REQUES (Вызов Их Сатанинского Величества). Джонс также сотрудничал с Мики Мостом и Грэмом Гоулдманом, работая как аранжировщик, музыкант, или обоими сразу, на записях Herman's Hermits (Отшельники Германа), Джеффа Бека, Lulu, Донована и Mindbenders. Именно в течение этого лихорадочного периода Джонс познакомился с сессионным гитаристом Джимми Пэйджем, эта дружба завершилась формированием Led Zeppelin. Хотя визуально он затенен динамическим фронтменом группы, приобретенный опыт Джонса помог ему сформировать полный звук квартета. Его работа после распада группы была сдержана, хотя в 1985 году он закончил музыку к кинофильму SCREAM FOR HELP (КРИЧИ ДЛЯ ПОМОЩИ). Джонс впоследствии продюсировал THE FIRST CHAPTER (ПЕРВАЯ ГЛАВА) для готической рок-группы Mission (Миссия) и позже присоединялся к группе на нескольких живых представлениях.

До-цеппелиновская история Джона Пола Джонса в изложении Ильи Кормильцева

Джон Поль Джонс родился 3 января 1946 года в Сидкале, графство Кент. Правда, звали его тогда Джон Болдуин. В отличие от большинства рок-музыкантов мальчик родился в музыкальной семье. Поэтому трудно сказать, проявлял ли он интерес к музыке - его никто об этом не спрашивал: в 14 лет дали в руки бас-гитару и сказали: играй. Правда, отец, известный джазовый пианист Джо Болдуин, настаивал на саксофоне, но саксофон маленькому Джону как-то не приглянулся. Джазом, как чистым искусством, заработать было трудно всегда и везде - и вот отец с сыном зарабатывали свой ломоть "брэда с баттером" по свадьбам, выпускным вечерам и прочим пьянкам.

В русле семейных традиций Джон Поль хорошо овладел нотной грамотой и теорией музыки, инструмент его по тем временам был не то, что сейчас (пальцы толстые, будешь на басу играть), а почти что экзотический.

В семнадцать лет его без вопросов взяли в популярный биг-бэнд Джета Харриса и Тони Михана. Биг-бэнд шел в прогрессивном русле - играл практически то, что позже назвали джаз-роком, но с намного меньшим успехом, чем BLOOD, SWEAT & TEARS или CHICAGO десятилетие спустя. О консерватизме тогдашней британской публики здесь было уже сказано немало - не будем повторяться.

По воспоминаниям Тони Михана нервный и очень музыкальный юноша был всесторонне одарен: кроме баса он блестяще владел органом - классическим и "Хэммондом" - играя на этом инструменте в джазовых стилях, что по всем временам было редким искусством. Как раз в этот период (около 1964 года) бас-гитара начала выходить из оркестрового гетто в качестве самодостаточного и достойного инструмента. В этом немалая заслуга черных исполнителей, сконцентрировавшихся вокруг прославленного детройтского лэйбла Motown - таких музыкантов, как Фил Аппери, Джеймс Джемерсон и подобных им. Джон Поль (взявший псевдоним Джонс, чтобы не прикрываться отцовской репутацией) жадно слушал этих пионеров солирующего баса, впитывая их приемы. Джонс учился мастерству аранжировки - учился поневоле, по нужде, преодолевая природное отсутствие амбиций в этой области. И, конечно же, при всякой возможности подрабатывал в студиях сессионистом.

Именно там, во время записи легендарных доновановских синглов "Sunshine Superman" и "Yellow Mellow" он впервые столкнулся с интравертным гитарным гением Джимми Пэйджем. Они, что говорится, учуяли друг друга: не то, чтобы сдружились, но стали тянуть друг друга на сессии по древнему принципу "Ты - мне, я - тебе".

К 1966 году Джон Поль Джонс заработал однозначную репутацию лучшего сессионного бас-гитариста в Лондоне и блестящего аранжировщика. Не последнюю роль в этом сыграла его продюсерская и аранжировочная работа на альбоме ROLLING STONES Their Satanic Majesties' Request и, в частности, над песней "She's A Rainbow". Тут, правда, Джон Поль Джонс лоханулся - подписался на два года под денежный, но унылый, попсовый проект HERMAN'S HERMIT'S.

К лету 1968 года срок контракта истек - Джон Поль Джонс был свободен, как птица. И трудолюбив, как муравей.

Джон Пол Джонс: "Zooma"

Андрей Лебедев, журнал «Alive» #3 декабрь 1999

Zooma Прежде чем говорить об альбоме "Zooma", следует решить для себя — хвалить его или ругать, ибо то и другое имеет достаточно оснований, и как водится, практически каждое достоинство этого альбома можно легко принять недостатком, и что самое смешное, — наоборот. По собственному описанию автора, альбом "roaring, powerful" (по-русски это примерно означает "ревущий, грохочущий, мощный"), и здесь он попал в точку! Первое же впечатление у слушателя — что его вдавливают в стенку или долбят по башке молотком. Если бы все было так просто, то вряд ли этот альбом было бы, за что хвалить — ведь "молотильных" альбомов сейчас и всегда было более, чем достаточно. Первая, титульная композиция, кроме давящей мощи, отличается неожиданным диссонансом (глючностью!) и нечеловеческой агрессией — эти лязгающие звуки, производимые гитарой под лидирующую ритм-секцию, дают именно тот эффект, что задумывалось - нагнетание атмосферы ужаса, даже почище типично индустриального вступления к этой композиции. Людям, знакомым с историей Led Zeppelin, может показаться странным и даже невозможным понять, откуда у тихони Джонса, флегматика, вечно погруженного в себя, взялась такая ярость?! Ритм-секция лидирует практически на протяжении всего альбома, даже во время невероятнейших импровизаций, которые неподготовленному слушателю покажутся сумбурными, но кто же равняется на неподготовленного слушателя? Вторая композиция вслед за первой совершает невозможное: казалось бы, нельзя больше напугать, так вот, оказывается, можно! Ближе к кон-цу раздаются таинственные голоса под какое-то сухое шипение барабанов. Это ли не индастриал? И если бы все продолжалось в том же духе, то к концу альбома слушателя прошлось бы собирать с пола веником, но к счастью, Джонс предусмотрел такой исход, и третья композиция — та самая долгожданная отдушина, то единственное, что желает слушатель в данный момент. Это очень красивый, и главное — добрый, полуакустический инструментал временами напоминающий Пако де Лусию или Эл ДиМеолу (как кому больше нравится). Ага, расслабились? Что ж, получите! Не желаете послушать цеппелиновский "When the levee breaks"? Желаете? Я бы на вашем месте так сразу не соглашался — а вдруг подвох какой… Четвертая композиция с "Zooma" лично мне чрезвычайно напомнила "Levee", но что Джонс с ней сделал! Это же кошмар какой-то, ни в сказке сказать, ни в ревю описать. Ритм, здорово напоминающий цеппелиновскую классическую композицию, переходит в дикую импровизацию, и тут же мы находим еще одно подтверждение, что не ошиблись: звучит что-то, до боли напоминающее плантовскую губную гармошку… Только это, конечно, никакая не гармошка! И опять умница Джонс предусмотрел, что может произойти даже с самым подготовленным слушателем, и пятая вещь — коротенький джазовый инструментал, несколько унылый, но он абсолютно необходим именно в этом месте и именно такой. Шестая композиция повторяет по злобе и отрыву первую и вторую, только здесь еще больше импровизации и куча красивейших гармонических находок. И, наконец, седьмая, "The Snake Eyes" ("Глаза Змеи"). Сно-ва ярость? Да что вы… Есть всего лишь красивейший ритм и мелодия в исполнении… Лондонского симфонического струнного оркестра, дирижируемого (ни за что не угадаете) Джоном Пол Джонсом! В этой вещи, кроме оркестра, все та же потрясающая бас-гитара мистера Джонса, но только в первой части, потому что вторая — полностью оркестровая, какая-то тревожная, почти бьющаяся в истерике и "классическая" — сразу приходит на ум море классической музыки… Композиция монументальная, космически-величественная, то, что называют "вечная". Восьмая композиция… Черт возьми! Это же пейджевская "White Summer" в концертной версии! Именно эти долгие терзания гитары, протяжные неуверенные всхлипы, издаваемые инструментом, затем переходящие в быструю "пляшущую" мелодию самой композиции. Девятая и последняя. Силы еще остались? Сейчас вас пропустят через мелкое сито, а из того, что останется, начнут лепить отбивную. Вещь в лучших традициях первой, второй и шестой!